Олег Волков, старший лейтенант запаса, бывший командир танка Т-55, наводчик орудия 1 класса: «Мы так долго ждали её. Три долгих года. Ждали с той самой минуты, когда поменяли свою гражданскую одежду на солдатское обмундирование. Всё это время она приходила к нам во снах, в перерывах между учениями, стрельбами на полигонах, изучением матчасти, нарядами, строевой подготовкой и другими многочисленными армейскими обязанностями. Мы — это русские, татары, башкиры, узбеки, молдаване, украинцы, белорусы и другие представители нашей многонациональной страны. Она называлась просто: Советский Союз, а мы были призваны её защищать. Это была наша священная обязанность. Мы всё исполняли честно, но всё равно ждали ЕЁ. Она звалась просто: ДЕ-МО-БИ-ЛИ-ЗА-ЦИЯ.
И вот однажды прозвучала команда к построению на плацу. Её выполнили быстро. Сказались многочисленные тренировки, и каждый чётко знал своё место. Через 15 минут полуторатысячный полк стоял ровными шеренгами и ждал дальнейших команд. На трибуну поднялся полковник , командир полка, и зачитал приказ министра обороны СССР о демобилизации военнослужащих, отслуживших положенный законом срок и поздравил всех, кто подпадал под этот приказ. Над плацем взмыло троекратное "УРА!!!" Своих глоток солдаты не жалели. Затем прозвучала команда "Вольно!", и старослужащим было предписано выйти из строя и построиться в шеренгу возле трибуны, что и было немедленно исполнено.

Прозвучала команда командира полка: "Полк, смирно! К торжественному маршу! Равнение направо! По батальонно! Ша-а-агом марш!"
Полковой оркестр грянул марш "Прощание славянки".
Мимо нас, дембелей, чеканя шаг, шёл один из лучших в Группе советских войск гвардейский мотострелковый полк. Он отдавал нам честь! Шли пехотинцы, танкисты, артиллеристы, зенитчики.
Шла современная русская рать! Полк не один раз участвовал в различных парадах, но в этот раз он отдавал честь СВОИМ сослуживцам, которые три года хлебали вместе со всеми армейскую кашу, поэтому солдаты с особым усердием врезали подошвы своих яловых сапог в мостовую: ЖАХ!!! ЖАХ!!! ЖАХ!!! Не знаю, как у остальных дембелей, а у меня лично стоял какой-то ком в горле, и глаза были предательски влажные.
С тех пор прошло немало лет. Время катилось безвозвратно. Учёба, работа. Снова учёба и опять работа. Выросли дети. У них уже своя жизнь. Ближе к пенсии мы с супругой решили поменять свою благоустроенную квартиру в Волгодонске на уютный дом в станице Романовской. Естественно, на воинский учёт встал в станице. Однажды из военкомата Волгодонского района получил повестку. Военкомат тогда находился в сельсовете станицы. Нашёл желаемую дверь, постучал и вошёл внутрь. Хозяин кабинета, сидевший за столом в военной форме, оторвался от бумаг, поднял голову и спросил: "Что нужно?"
Я молча протянул повестку. "Военный билет давай", — сказал офицер. Молча взял мобилизационное предписание, сделал в билете какую-то запись и, ни слова не говоря, протянул его мне. Сам снова уткнулся в бумаги. Видимо, бумаги ему были интереснее посетителя. Я стоял в некоторой растерянности. "Что, есть какие-то вопросы?" — спросил хозяин кабинета. Я сказал, что вопросов нет, и вышел из кабинета. Армия в то сложное время (90-е годы) уже никого не интересовала.
Так серо и буднично закончилась моя армейская служба. Как-то скверно было на душе, а в ушах звучал марш "Прощание славянки": ТА-ТА-ТА, ТА-ТА-ТА, ТА, ТА-ТА, и чеканный шаг солдатских сапог : ЖАХ! ЖАХ! ЖАХ!

Немного истории
Оказывается, понятие демобилизация историческая наука трактует несколько в ином свете, чем представляют себе большинство людей, чья воинская служба подходит к концу, и все с нетерпением ждут заветное слово « дембель ».

Всего три раза в Российской империи и СССР проводилась демобилизация — после Русско-японской войны, Гражданской и Второй мировой войны.
«Первыми домой будут отправлены запасные из Приморской, Амурской, Забайкальской и бывшей Квантунской областей, так как они первыми были призваны в армию и больше других пробыли на фронте» (цитата из книги Олега Айрапетова «На пути к краху. Русско-японская война 1904-1905 гг.).
Когда Гражданская война закончилась, что была проведена вторая всеобщая демобилизация, после которой в рядах РККА осталось всего около полумиллиона человек.
23 июня 1945 года вышел «Закон о демобилизации старших возрастов личного состава действующей армии». Процесс демобилизации начался уже в начале июля и завершилась в основном к началу 1948 года.
Афганская дембельская музыка
В детстве для Анатолия Витальевича Кузнецова кумиром был не выдуманный литературный герой, а собственный дедушка — фронтовик, генерал-майор , герой Советского Союза М.С. Сенченко, что сыграло решающую роль в выборе профессии.
Решив стать профессиональным военным, Анатолий Витальевич поступил в академию ракетно-космических войск в городе Ленинграде. Проучился два курса. Как признается сам Кузнецов, пай-мальчиком он никогда не был, поэтому пришлось сменить курсантские погоны на солдатские. А после окончания сержантских курсов в декабре 1979 года командир отделения телефонной линейной связи Кузнецов был отправлен служить "срочную" в Афганистан .
— Встречали нас блинами огромных размеров и цветами. Афган — удивительная страна. Весной красивая, цветущая полями тюльпанов и маков. Летом изнывающая от 40-градусной жары. А с непривычки, да на броню, как на раскаленную сковородку, извините, мягким местом. Незабываемые впечатления, — вспоминает Анатолий Витальевич, — Местное население отличалось порядочностью и честностью, временами не совсем понятной. Вспоминаю такой случай, произошедший в одном из городков. Покупая товар в лавке, в спешке переплатил и сам не заметил. А недели через три, проезжая мимо на БТРе, увидели, что какой-то мужчина, размахивая руками, чуть ли не под колеса кидается. Оказалось — хозяин лавки, который всё это время меня искал, желая вернуть сдачу.
Служил Кузнецов в Кундузе — районе, который можно назвать царством пустынь и пустырей, через него проходил трубопровод, по которому подавались горюче-смазочные материалы из СССР в Афганистан и, значит, территория должна была тщательно охраняться. Обстрелы и нападения редкостью не являлись, но об этом Анатолий Витальевич рассказывает не очень охотно и как о чем-то малосущественном. Два с половиной года, по словам Кузнецова, пролетели незаметно. Ждал отправки в Союз, делая тушью надписи на камуфляже: "Служу 3-й год".

— Некоторые и три года служили. Пока молодых себе на смену дождёшься, пока научишь. А время-то идёт. Мне демобилизоваться помог замполит Сергей Соколов, с которым сдружились, сопровождая груз "200" на Родину. Он, кстати, сын тогдашнего министра обороны. Это я после узнал. Так что не верьте, когда говорят: "Сынки больших "шишек" в Афгане не служили". Серега дал совет: "Пиши рапорт с просьбой о поступлении в военное училище". Я совету последовал, — рассказывает А.В. Кузнецов.
Так Кузнецов стал курсантом Ленинградского высшего артиллерийского командного училища им. Красного Октября. Военная специальность — командир подразделения тактической разведки. После училища было два пути — служить на Дальнем Востоке, откуда раньше чем через 10 лет не выберешься, или … Анатолий Витальевич выбрал "или" и написал рапорт с просьбой отправить его в Афганистан . А через два года он уже имел возможность выбрать место службы по своему усмотрению.
Вроде бы меркантильный интерес, и можно предположить, что в Афганистане Кузнецов в пекло стремиться не должен. Ан нет! От войны наш земляк не бегал, о чем говорят награды: орден Красной Звезды, медали "За отвагу" и "За боевые заслуги", три ранения. Не посрамил деда и отца, тоже кадрового военного. Служил артиллерийским корректировщиком — авианаводчиком огня. А это значит — всегда на передовой.
— Медаль "За отвагу" получил за Панджерскую операцию в 1986 году. Наша разведгруппа по ошибке пилотов высадилась неудачно. Нас накрыли огнем, подбили один вертолет. Потери были немалые. Неделю мы провели под обстрелом, пока подмога не прибыла.
Перед тем как мне вручили орден Красной Звезды, я получил большой "втык". Удерживали высотку. С товарищем, молодым солдатиком, получили ранения и были отправлены в полевой госпиталь, откуда нас должны были эвакуировать на "большую" землю. А мы сбежали к своим и воевали еще полторы недели. Причем "срочнику" я говорил: "Останься", а он уперся: "Командира не брошу". После заварухи нас, конечно, нашли — по головке не погладили. А наградили уже потом.
— Медаль "За боевые заслуги" получил за совместную операцию по зачистке территории от бандформирований, — продолжает рассказывать Кузнецов.
Когда был объявлен вывод войск из Афганистана, то во многих подразделения появилась песня:
«Мы уходим, уходим, уходим.
Прощайте, горы, вам видней,
кем были мы в краю далеком.
До свидания, Афган,
этот призрачный мир,
не пристало добром поминать тебя вроде,
только что-то грустит боевой командир ,
мы уходим».
После службы в Афганистане капитан Кузнецов, как и было обещано, выбрал место службы по своему усмотрению — Белоруссию. Но страна начала разваливаться, и Анатолий Витальевич снова, можно сказать, оказался на войне. Защищал конституционный порядок в Азербайджане, Литве, Латвии, Приднестровье, Чечне, Осетии.
— Ехал, куда прикажут. Труднее всего было в Чечне. Оттого, что мозги отказывались понимать, что происходит, — признаётся он.
В 1993 году А.В. Кузнецов был уволен в запас. Выслуга-15 лет, из которых большая часть — боевые. Сегодня трудится начальником электротехнической лаборатории ООО "ДонЭлектросервис" в городе Волгодонске.
Вспоминая свою военную жизнь, капитан Кузнецов почему-то связывает свой « дембель » с полюбившейся когда-то песней об Афганистане: «Только что-то грустит боевой командир».
И снова исторический "дембель"
С увольнением в запас существует целый «ворох» примет и необязательных, в принципе, ритуалов, которых с каждым годом становится всё больше и больше: изобретаются самые интересные методики проводов, зачастую присущие каждому отдельно взятому подразделению. Много зависит от рода войск.

«Каждый военнослужащий срочной службы готовится к демобилизации. Это приятные хлопоты, с годами возведенные в ритуал. В первую очередь подгонялась парадная форма одежды , которую перешивали полностью. Брюки от колена переходили в клеш. Набивались на ботинки высокие каблуки, перетягивалась бескозырка , удлинялись ленты на ней. Нашивались новенькие знаки отличия, приобретался дембельский чемодан, готовился дембельский фотоальбом и еще много различных мелочей», — описывал Виктор Прядкин в своей книге « Дембель » неторопливый процесс сбора всех необходимых вещей.

Обязательным условием было оформление дембельского альбома и так называемый дембельский аккорд, а также ряд других неофициальных армейских традиций, которые на официальном уровне старались жёстко пресекать ввиду нарушения воинского устава. Впрочем, формирование воинских традиций является одним из главных составляющих воинской культуры, которая, помимо прочего, держится на законе и обычаях. Особенно ярко проявилось неуставное отклонение от формы, которые можно условно разделить на три периода: это 70-е-80-е годы, когда военная форма была по сути приближена к форме образца 40-х годов и была заменена лишь к 80-м годам прошлого века. А третий период — это нынешние дни.

Итак, форма 70-х годов состояла из кителя и брюк, которые были пошиты так, что их можно было легко заправлять в сапоги , т.е. они резко зауживались к низу и были широкими в своей верхней части. Именно ту ширину и старались убрать, а китель максимально подогнать по фигуре, но так, чтобы эти переделки были минимальными и не бросались в глаза придирчивому старшине.
Особняком стоят матросы с их легендарными брюками клёш, которые легко можно было снять на воле в случае «аварийной ситуации». Клёш делали собственноручно вплоть до 80-х годов, либо вставляя клинья, либо растягивая ткань на особых подпорках.
Стрелки на брюках — это особая песня, которая начиналась с самых разных хитростей: с изнаночной стороны брюки натирали мылом или клеем. Иногда стрелку делали с помощью швейной машинки, но за это можно было тоже получить наказание, поэтому такую строчку делали не часто, но всё же делали в стремлении придать своей форме особую торжественность и элегантность.
Переделки и усовершенствования касались практически каждого предмета воинского обмундирования: взять хотя бы процесс доведения до зеркального вида бляхи на кожаном ремне.